В рамках Всероссийского интегрированного молодежного форума «Преодоление» 20 апреля 2017 года прошла публичная лекция вице-президента Российской академии образования, директора ФГБНУ «Институт коррекционной педагогики Российской академии образования», доктора педагогических наук, профессора, академика Российской академии образования Николая Николаевича Малофеева для бакалавров, магистров и преподавателей дефектологического факультета КГУ.
Основные тезисы:
«Достижения отечественной дефектологической науки сравнимы с нашими успехами в освоении космоса.
Российский опыт инклюзивного образования накапливается примерно 20 лет, на протяжении этого срока менялись установки сторонников инклюзии, совершенствовалась практика, соответственно менялось и мое к ней отношение. Изначально оно было скептическим, ибо многочисленные миссионеры без устали поучали, что присутствие в инклюзивной школе дефектолога противоречит идеалам равенства. Нас убеждали, что исчерпывающим фактором удовлетворения особых образовательных потребностей является наличие пандуса, лифта, толерантного отношения со стороны учителей и одноклассников, насыщения учебного процесса развивающими играми, новыми информационными технологиями и сенсорными комнатами. Многие искренне уверяли, что дефектолога вполне способны заменить реабилитационные занятия с лошадьми, собаками и дельфинами. На протяжении ряда лет о квалификации учителя, входящего в инклюзивный класс, не говорили. При знакомстве с программами повышения квалификации складывалось впечатление, что «инклюзивному педагогу» вполне достаточно толерантности, доброты и знания текста Саломанской декларации. Можно создать фон, организовать интересное времяпрепровождение, но этого очевидно недостаточно, педагогу необходимо владеть специальными методиками, коими отечественная дефектология достаточно богата.
Подчас инклюзия осуществляется формально при отсутствии подготовленных кадров и учебно-методической базы.
По счастью, Министерство образования и науки Российской Федерации занимает взвешенную позицию: с одной стороны, поддерживая движение в сторону инклюзивного образования, что само по себе хорошо, с другой стороны, не допуская попыток ликвидации хороших специальных (коррекционных) образовательных организаций.
Кто-то из «наших» детей вполне успешно может получить образование в условиях инклюзии, другим полезнее проводить в обычных классах лишь некоторые уроки, для других желательна интеграция, о которой мы уже вспоминали. Вместе с тем, многие «наши» ученики способны получить качественное образование исключительно в коррекционной школе. Неважно в каких организационных формах ребенок с ограничениями жизнедеятельности получает образование. Важно, чтобы там, где наш ребенок учится, ему было обеспечено максимальное развитие, что, по моему глубокому убеждению, способны обеспечить квалифицированные кадры.
На сегодняшний день специалистов для работы с детьми с ограниченными возможностями здоровья недостаточно, тем более молодых, но обладающих необходимой квалификацией. Их нехватка одинаково остро ощущается и в инклюзивной, и в коррекционной школе.
Отказ от хорошо зарекомендовавшей себя пятилетней практики подготовки дефектологов и переход к двухуровневой системе бакалавр — магистр, считаю серьезной ошибкой. О необходимости подготовки учителей, готовых профессионально работать в условиях инклюзии, педагогов, знающих секреты воспитания и обучения детей с расстройствами аутистического спектра, логопедов, умеющих помогать людям, утратившим речь после инсульта или черепно-мозговой травмы, сурдопедагогов, владеющих научно-обоснованными методами работы с имплантированными (в случае глухоты) детьми и взрослыми сотрудники Института коррекционной педагогики Российской академии образования без устали говорят с конца все тех же 90-х годов. Увы, долгое время нас не слышали. Радует, что в последнее время ситуация принципиально меняется. А потому считаю необходимым пробудить интерес ректоров педагогических вузов к расширению направлений, по которым готовят профильные факультеты, привлечь для преподавания в вузе тех, кто владеет уникальными методиками.
На мой взгляд, сложился очень большой разрыв между достижениями академической науки и содержанием учебных программ высшей школы. Подчас, этот разрыв измеряется десятилетиями, то, что преподносится студенту в качестве эффективных технологий, устарело, а то и признано бесперспективным. Необходимо сократить дистанцию между научным открытием и его применением в сфере оказания специализированной психолого-педагогической помощи детям. Хотелось бы, чтобы уникальные знания, накопленные академическими исследовательскими институтами Российской академии образования, ведущими клиниками и вузами страны своевременно внедрялись в повседневную практику.
Перемены, происходящие на протяжении последней четверти века в государственной социальной политике, в сфере дошкольного и школьного образования, в том числе образования детей с ограниченными возможностями здоровья, значительно расширили права родителей детей-инвалидов в выборе образовательного маршрута для своего ребенка. Многолетние исследования, проведенные в Институте коррекционной педагогики Российской академии образования, убедительно доказывают, что уровень психического и социального развития поступающего в школу ребенка с ограниченными возможностями здоровья зависит не только и не столько от его состояния здоровья, сколько от качества раннего и дошкольного воспитания, от умения взрослых удовлетворять особые образовательные потребности ребенка.
К сожалению, далеко не все родители осознают, сколь важную роль они способны сыграть в эмоциональном, речевом и умственном развитии своего малыша, всецело полагаясь на коррекционные занятия, проводимые специалистами. Нередко именно родительская позиция впоследствии решающим образом сказывается на том, насколько молодой инвалид оказывается способным по окончании школы самостоятельно ставить и достигать серьезные цели, жить максимально независимо, не нуждаясь в опеке, обрести друзей и семью, найти свое место на рынке труда, стать полноправным гражданином, при желании и соответствующих способностях, продолжить образование».
